Думают ли собаки? “Мышление заключается в способности эффективно использовать прошлый опыт для решения настоящих проблем и предвидения будущих”. Различные исследователи высказывали несколько противоречивых заключений по поводу рассудочной деятельности домашних и диких, частично прирученных животных. Одни отстаивают решительное превосходство одомашненной собаки над дикой или волком. Большинство ставит человекообразных и прочих обезьян, а также енотов выше собаки, кошку же на ступень ниже. Разумеется, очень многое зависит от конкретных животных, за которыми наблюдают исследователи, и даже от времени года, в которое проводится наблюдение. Некоторые еноты становятся флегматичными в зимние месяцы. Одни собаки реагируют намного лучше других. Рассуждение или способность собаки решать проблемы затрагивает такие вопросы, как логическое мышление, ход рассуждений, абстрактное мышление, проницательность, предвидение, принятие решения, расчет, воображение. Чтобы провести экзамен на интеллект, необходимо выяснить, до чего может собака додуматься самостоятельно, без помощи человека. Как проверяется рассудочная деятельность? Надо поставить перед собакой задачу, которую она должна решить без человеческой помощи. Можно устроить проверку, посмотрев, быстро ли фермерский пес самостоятельно научится ловить лесных сурков. Другая проверка — быстро ли собака освоится в клетке с лабиринтом. Устроим в такой клетке рычаг, на который нужно нажать, чтобы открыть дверцу, войти и получить награду, при условии, что собака знает — ее там ждет лакомство. Она в конце концов справится и не будет допускать ни единой ошибки. Догадывается ли она об устройстве механизма или попросту учится нажимать лапой на определенную точку? Развернем клетку на четверть оборота. Собака не остановится и не станет изучать новое расположение, а только дотронется лапой до того места, где был рычаг или дверца, а потом будет примерно столько же времени, как в первый раз, учиться открывать щеколду на новом месте. Подлинное мышление состоит не в способности обучаться (научении), а в способности понимать. Так что в этом смысле нельзя сказать, что собака по-настоящему думает. Но дайте какое-нибудь естественное для нее задание, к примеру, ловить лесных сурков, и выяснится, что одни собаки справляются с ним намного быстрее других. Хорошим показателем интеллекта собак служит количество ошибок, допущенных при освоении новой проблемы. Никто не станет оспаривать сравнительное превосходство умственных способностей высших приматов над собаками. Может ли обезьяна припомнить события или составить план на будущее? Если и может, никаких проявлений этого не замечено. То же самое относится и к собаке. Обезьяны способны выучить несколько слов, но слова для них всегда связаны с ощущениями. Насколько мне известно, ни одна из них никогда не усвоила ни единого понятия — на это способны только люди.
Мы читали о языке волков — об издаваемых ими звуках. Обезьяны издают гораздо больше звуков и все-таки говорить не могут. Собак научили издавать примерно восемь различных звуков, чтобы они просили то, чего им хочется, но это вовсе не значит называть вещи своими именами. Предположим, они хотят есть и издают при этом определенный звук. Но это не означает “мясо”, а только “я хочу есть”. Некоторые звуки, которые произносят собаки, напоминают слова, и на этом факте основано множество забавных историй. Рассказывают, будто одна собака выговаривала нечто подобное слову “раф”. Другая, желая выйти, могла сказать “аут”.
Абстрактное мышление — редкостная человеческая способность, возможно, величайшее достижение человеческого мозга — основано на познаниях и интересах. Когда в результате привязанности к человеку у собак пробуждается некий интерес к его действиям, они обретают определенную, весьма небольшую способность мыслить. Два автора отрицают возможность самостоятельного мышления собак. Оспаривать эту точку зрения бесполезно. Единственный путь, позволяющий прийти к заключениям об умственной деятельности животных, — рассматривать их в свете человеческого разума. Мы изучаем собак лишь по отдельным поступкам, которые, по мнению этих авторов, не имеют значения, если не связывать их с умственной жизнью в целом.
Если допустимо делать выводы из наблюдений за обезьянами и детьми — я добавил бы к ним фермерских или охотничьих собак, — то собаки хранят в памяти ход рассуждений, приведший к решению проблемы. Индивидуум собирает нечто вроде архива, где хранятся логические цепочки и к которому можно обратиться при решении возникших задач или проблем. Собака, которую держат в питомнике, не имеет возможности накопить такой опыт, который имеется у деревенской или разгуливающей на воле собаки. Если бы собаки могли говорить, они обладали бы таким же, как мы, запасом логических рассуждений, но словами они не пользуются и логическое мышление им ни в коей мере не свойственно.
Хорошим примером отсутствия у собаки логического мышления служит ее поведение с затянутой на шее веревкой. Стоя, она дышит свободно, но если резко рванет и начнет задыхаться, то не додумается вскинуть голову и может погибнуть. Другой пример — распространенная привычки мочиться или испражняться в миску с едой или водой после еды или питья. Не задаваясь вопросов почему они это делают, скажем лишь, что моча явно делает воду непригодной для питья. Любая собака должна была бы знать, что ей снова захочется пить и нельзя будет этой водой утолить жажду.
Тысячи зрителей следили за выступлениями на крупной американской выставке бордерколли Роя. Этот овчар, Чемпион Америки, выполнял свою повседневную работу. В тот день среди шести овец затесался необычайно упрямый баран, доставлявший псу массу хлопот вплоть до самого конца, когда тому предстояло загнать овец по наклонной доске в трейлер, прицепленный к хозяйскому автомобилю. Рой мастерски загнал пятерых овец, баран же отказался идти и принялся бегать вокруг трейлера, преследуемый по пятам овчаркой. Толпа наслаждалась представлением, но Рой вдруг рванул вперед, схватил барана за ухо и поволок по доске. Хозяин заверил меня, что никогда раньше не видел, чтобы Рой прикасался к овце. Что это было — интуиция, логическое мышление или злость от фрустрации? Терпение Роя лопнуло, и он не позволил барану взять над ним верх.
Сознательно ли собака приберегает кость на завтра, закапывая ее? Или это инстинктивный поступок? Скорее последнее. Других поступков, которые даже в такой же степени намекали бы на предвидение, у собак почти не найдется.
Собаки не понимают слов. У них нет словаря, который позволил бы им мыслить. Одно и то же слово, произнесенное разными людьми, может иметь для них разное значение. Возьмем, например, собаку, обученную перепрыгивать со стула на стул по команде “прыгай” или бежать к хозяйке по команде “иди”. Если сказать вместо этих другие слова, совпадающие по значению, собака растеряется, особенно когда первая часть слова звучит иначе. Если хозяйки нет в комнате и знакомые слова говорит кто-то другой, собака недоумевает, если же эти слова громко звучат через усилитель, совсем сбивается с толку. Один автор говорит, что, если собака понимает слова, а не просто звуки, она должна обладать умственным восприятием, волей, вниманием, памятью, способностью к восприятию и формированию идей, ассоциативным мышлением и интеллектом. Проявляются ли у собаки какие-то признаки всего вышеперечисленного? В работе, написанной в 1931 году, этот автор отвечал на вопрос утвердительно. В отличие от современных ученых, он был убежден, будто собака, понимая слова, основывается не на последовательности звуков, не на движениях губ, ни на чем ином, кроме подлинного значения слов. Он уверял нас, будто собака способна проявлять волю точно так же, как человек, то есть имеет возможность сдерживать свои побуждения. Внимательность зависит от силы и новизны стимулов, передвижений и ежедневных перемен, которые происходят с собакой. Собака демонстрирует память. У нее есть идеи, играющие важную роль, о чем свидетельствуют сны и поступки, которые она совершает, находясь на далеком расстоянии от хозяина. Собака способна осознанно обучаться и формировать понятия. Все вышесказанное было выведено из наблюдения за тремя собаками на протяжении определенного периода времени.
Если говорить о поведении выдающихся бордер-колли, пасущих овец, можно согласиться с этими выводами. Наблюдая за действиями менее умных пород, можно не согласиться. Подлинная умственная деятельность собак проявляется лишь на воле во время решения естественных для себя задач, а такое увидишь нечасто.
Ощущение пространства лежит в области бессознательного поведения и развивается у щенков в сравнительно позднем возрасте. Посадите маленького щенка на стол, и он свалится, будучи абсолютно неспособным точно оценить расстояние до пола. Но к тому времени, как он научится определять высоту, возьмите его однопометника, который еще ни разу не спрыгивал со стола, поставьте его туда, и вы обнаружите, что тот способен оценивать расстояние практически не хуже первого. Можно испробовать и прыжки в длину. Тут неопытный щенок тоже будет отмерять расстояние почти так же точно, как обученный.
Собаки способны различать верх и низ, направление вправо и влево, вперед и назад, но на какое расстояние они могут самостоятельно удалиться от небольшого пространства, которое считают своим домом? Говорят, львы передвигаются в пространстве длиной около трех тысяч километров. А далеко ли от дома обнаруживали когда-либо обыкновенную собаку? Я говорю не об охотничьей собаке, преследующей дичь на незнакомой территории. Собака знакома с окрестностями, знает свой дом, и, на мой взгляд, окрестности распространяются для нее всего на 400 метров в каждую сторону, за исключением охотничьих собак, которых страсть гонит охотиться в любом мало-мальски знакомом пространстве, особенно если рядом находится компаньон. Собаки, как правило, обитают в обжитом пространстве. На этой территории их можно отправить в любую точку, и они возвратятся оттуда прямо домой. Бывают, естественно, исключения. Кобели могут навещать течную суку, которая обитает примерно за 1600 метров. Где-то живут их товарищи по охоте, где-то друзья попадают в беду. Две гончие, живущие за 3 километра друг от друга, способны дождливой осенней или зимней ночью собраться и отправиться на охоту, пробегать всю ночь за лисами и разойтись по домам. Встречаются и исключения, подобные убивавшей овец деревенской собаке, которая совершала грабительские набеги за несколько километров на дальние соседские фермы, или немецкой овчарке, которая ходила с детьми в школу. Но обычно окружающее пространство составляет в диаметре 400 метров. Даже не имеющий опыта человек легко может заблудиться. Классическая фраза заблудившегося индейца гласит: “Это не индеец потерялся, это вигвам потерялся”. Естественное охотничье пространство индейца занимает не очень обширную территорию, и у необученной собаки оно тоже довольно невелико. Если же говорить о городских собаках, их окрестности распространяются всего на пару кварталов.
Насколько хорошо собака запоминает увиденное, продемонстрировал экспериментатор, который на глазах у собаки клал кусок мяса под один из трех колпаков, отодвинутых друг от друга на девять метров. Через какое-то время пускали собаку, и выяснялось, что она помнит, под каким колпаком лежит мясо, при условии, что, перерыв составлял не более получаса. В ходе такого же эксперимента волк помнил, где лежит мясо, всего пять минут. После нескольких пробных попыток собаки запоминали, каким образом надо открыть клетку, чтобы получить мясо, и каким образом надо открыть ее, чтобы получить хлеб, но лишь в том случае, когда видели пищу. Автор эксперимента заключил, что собаки отлично запоминают, каким образом следует открывать проволочную дверцу, но, не видя пищи, не помнят, что должны получить за правильный поступок. Собака способна удерживать образ в памяти только несколько коротких часов. Его затмевают другие образы. Не каждый человек способен удерживать воспоминания. Мы мыслим образами. Собаки не могут вызывать образы в памяти. Возможно, собака не помнит и не думает о своем хозяине в его отсутствие. Она ждет его возвращения в привычное время. Однако способна вспомнить и узнать его шаги. В целях исследования памяти собак было проделано множество замечательных экспериментов. Немалую ценность для психологов могут иметь некоторые наблюдения гунтеров. Когда собаки охотятся на незнакомой территории, они рыщут вокруг гораздо меньше, чем в знакомых местах. Побывав в новом месте два-три раза, начинают, как правило, рыскать вволю. И даже снова попав туда через три года, они широко рыщут по сторонам, словно охотились тут несколько дней назад. Собаки запоминают запахи гораздо лучше, чем внешний вид. В ходе одного исследования памяти собак выяснялось, с какой точностью они способны запоминать последовательность действий. Сможет ли собака войти в дверь, пересечь комнату, на противоположной стене которой расположены две двери, нажать на рычаг, получить еду, выйти из комнаты, потом снова войти, подойти к другой двери, нажать рычаг и опять получить еду? Другими словами, сумеет ли собака безошибочно чередовать двери и долго ли будет об этом помнить? Да, собаки вполне успешно справились, но все же не так хорошо, как еноты. Некоторые еноты помнили о последовательности в течение суток. Собаки точно выполняли задание лишь на протяжении нескольких минут. Будучи же в намордниках, они могут решать только самые элементарные задачи. Одна собака в наморднике научилась делать два правых поворота, а затем два левых, но это оказался предел ее возможностей. У другой собаки в ходе эксперимента развился невроз.
Чтобы собаки продемонстрировали способность пользоваться и процессами торможения, и процессами возбуждения и принимать решения, нескольких обучили идти по одному сигналу в одну сторону, а по-другому — в другую. Этот простой случай показывает, что голодная собака может решить, куда ей идти, отказываясь двигаться в одном направлении и избирая другое.
Собаки, как мы видели, считают не очень успешно. Но эксперименты проводились в лабораторных условиях. Что можно установить по поведению суки, заботящейся о щенках? Она может лежать с ними рядом день за днем, но в принципе, если помет большой, кажется, не замечает отсутствия нескольких малышей. Ее точно так же устраивают семь, как десяток. Порой сука не замечает, что из семи щенков забирают двух, если не видит, как тех уносят, не слышит их писка и не чует запаха. Охотники не раз заявляли мне, что их кунхаунды умеют считать. Они загоняли енотов на дерево, облаивали сосну, не имея возможности видеть добычу; продолжали лаять, когда енота подстреливали, и останавливались лишь тогда, когда на дереве не оставалось ни одного зверька.
Исследуя воображение собаки, один экспериментатор использовал метод приучения к определенному ящичку с едой в комнате. Когда собака привыкла к месту, начались следующие эксперименты с другим ящичком в той же комнате. В обеденное время собака направлялась прямо ко второму ящичку. Это указывает на некоторое пробуждение воображения в связи с новым местоположением пищи. Если подход к первому ящичку не подкреплялся лакомством, собака скорее переставала подходить к старому, чем к новому, и бродила по комнате, разыскивая еду. Это индивидуальная поведенческая черта, развитая настолько, чтобы преодолеть автоматизм. Высказываясь о высших умственных способностях собаки, один исследователь провозгласил фактом ее способность представлять себе свои будущие поступки при условии, что они ей уже знакомы. Когда начинает работать память, собака ожидает еды, боли, того, что ее волнует. Прошлое не оживает и не предстает в ее памяти в виде картины. Память играет в ее поведении более важную роль, чем понимание. В данной ситуации она может отчетливо вспомнить свое прежнее поведение. Ее опыт направлен в будущее.
Психологи по сей день не сумели продемонстрировав, что собака обладает способностью к подражанию. Люди несведущие нередко оспаривают ученых, приводя примеры, свидетельствующие, по их мнению, о подлинном подражании. Наблюдения их слишком часто оказываются ошибочными или основываются на богатом воображении. Любой психолог был бы только рад обнаружить у собак эту способность. Один ученый, использовав метод свободных движений, уверенно заявил, что собака ее проявила. Краткий период голодания усиливал реакцию, после кормежки имитационная реакция исчезала. По его утверждению, подражание обусловлено нарастающим возбуждением центральной нервной системы. Подражательные движения одного животного обусловливались не едой, а движениями партнера. С другой стороны, в ходе лабораторных экспериментов с участием тридцати одной дворняжки десять из них наблюдали, как другие десять разучивают урок. Звенел звонок, собаки поднимали лапу. Когда десятерых обучили, наблюдавшим потребовалось для обучения почти столько же времени, как оставшимся десяти, которые не следили за тренировками первой группы. Из этого эксперимента “не было получено никаких свидетельств ни о подражании, ни о положительных результатах присутствия при выполнении задания”.
“Заразительное” (“общественное”) поведение
Поведение, напоминающее подражание, иногда называют копированием или аллеломиметикой, словом, составленным из двух греческих: “аллелон” — взаимный и “миметик” — подражание. Но это не истинная мимическая имитация, которую мы понимаем под истинным подражанием. Здесь речь идет о копировании, которое не всегда возникает в ответ на одни и те же стимулы. Если один голубь из стаи видит корыто с водой, летит к нему и начинает плескаться, большинство, если не вся стая, делают то же самое. Если один олень из стада пугается и мчится прочь, остальные несутся с ним вместе. Такой тип поведения представляет собой вид групповой деятельности. Стая домашних голубей на протяжении многих дней кружит над голубятней, а потом, словно придя к единогласному решению, все пускаются в двухчасовой перелет, удаляясь далеко от дома. Никому не известно, почему они сорвались, полетели бы без вожака или нет. Все заражаются желанием, которое, несомненно, вспыхнуло у нескольких наиболее страстных любителей приключений, остальные же слепо следуют за ними. Это совсем не то, что весенняя и осенняя миграция птиц с юга на север и с севера на юг, связанная с физиологическими изменениями, вызванными удлинением или сокращением долготы дня. В большинстве примеров, которые приводили мне владельцы собак как случаи подражания, проявлялся именно этот тип поведения. Вы читали, как волчье семейство собирает стаю и отправляется на охоту, — это и есть “заразительное” поведение. Этот тип поведения представляет собой один из важнейших аспектов жизни любой собаки, позволяя ей многому научиться. Он проявляется на ранних этапах жизни и лежит в основе самосохранения.
Когда я начинаю приучать трехнедельных щенков к овсянке, они не проявляют порой ни малейшей заинтересованности. Будь они дикими, “мать” срыгивала бы для них полупереваренную пищу. Поэтому, чтобы заставить щенков есть, я придавал каше запах соляной кислоты, и рефлекс заставлял их ее попробовать. Каким еще способом, не прибегая к запаху, можно вызвать реакцию на еду? Она возникает, когда щенки слышат, как один из них принимается есть. Возможно, это результат раннего обучения: они уже научились ассоциировать чмоканье при сосании материнских сосков с похожими звуками, которые до носятся от миски. Как только щенки усвоят, что миска означает еду, в загон можно поставить две миски. Один начнет есть, остальные увидят это, бросятся к миске и тоже станут есть. Психологи и владельцы собак постоянно отмечают: если двух щенков выкармливать вместе, они растут быстрее. Не в жадности ли тут дело?
Тонкая грань отделяет настоящее подражание от подобного копирования, общего для высших и многих низших видов животных, которое вполне можно назвать принципом “делай как я”. Те, кому доводилось когда-либо гнать овец или видеть, как их ведут на бойню, хорошо понимают, что я имею в виду. Стоит направить одну овцу в нужную сторону, остальные последуют за ней. Дрессированных баранов, возглавляющих шествие стада по длинному помосту на бойню, используют именно благодаря этой общей черте. Даже глупые рыбы следуют за лидером. Так поступают все стадные или стайные животные. Если следить за действиями двух животных, ничего не зная об этом инстинкте, легко ошибиться, приняв поступки второго, следующего за первым, за подражание. Время от времени и у собак проявляется этот инстинкт, но в лабораторных условиях довольно редко. Объясняется это в принципе тем, что в лабораториях чуть ли не единственным стимулом служит голод. Когда стимулом становится страх остаться в одиночестве, собаки превосходнейшим образом демонстрируют свои способности к очень быстрому обучению. Я не знаю ни одной другой ситуации, в которой они обучались бы с такой готовностью, как охотясь на огороженной территории. Мы подходим к проволочной ограде с отверстиями не больше 15 х 15 сантиметров (собаки пролезть в них не могут). Нижний ряд проволоки тянется по земле. Единственный способ перебраться через ограду — влезть на нее, перепрыгнуть или обождать, пока человек приподнимет проволоку с земли, дав собака протиснуться. Стоит только раз приподнять проволоку, и необученная собака в следующий раз встанет у забора и будет лаять до тех пор, пока кто-нибудь не подойдет и опять ее не поднимет. Не получив помощи, собаке приходится рассчитывать на себя и искать другой способ преодоления препятствия. Даже в том, как собака учится проползать под приподнятой человеком проволокой, можно увидеть нечто напоминающее подражание, однако это не так. Необученная собака не понимает, зачем приподняли проволоку. Обычно под ней образуется щель не более шести дюймов, в которую надо пролезть. Даже если позвать собаку, прищелкивая пальцами свободной руки, это не заставит ее ползти. Но пусть под проволокой проскользнет обученная собака, и необученная почти всегда пойдет за ней следом. Что это — подражание? Или только инстинкт “делай как я”? То же самое относится и к прыжкам через невысокое ограждение. Собака, оставшаяся за оградой, безуспешно пытается протиснуться в щель. Внезапно сзади выскакивает обученная собака и перепрыгивает через ограду. Умная необученная собака немедленно попытается сделать то же самое. А что сказать о собаке, которой никак не удается преодолеть препятствие? К ней навстречу из-за ограды бежит другая собака, перепрыгивает через проволоку на ее сторону, и необученная совершает прыжок в обратном направлении, туда, куда ей хочется. Я много раз это видел и всегда могу продемонстрировать на охотничьих собаках. Разумеется, собака, прыгнувшая в другую сторону, не следует за лидером, иначе развернулась бы и побежала за ним. Видя умелый прыжок и обнаруживая в нем способ решения проблемы, она проявляет признаки, весьма близко напоминающие работу воображения.
На мой взгляд, подражание — это тот же инстинкт “делай как я”, только очень сильно развитый, и отделяет одно от другого, несомненно, весьма тонкая грань. Наблюдая за проявлениями у животных аллеломиметического поведения, можно заключить, что оно отмечается лишь в тех случаях, когда вся группа, будь то стадо, отара или стая, ощущает одну и ту же потребность. Я смотрю, как голуби срываются с насеста на крыше голубятни, несутся вниз к дверце и залетают внутрь, но это не подражание. Взлетает один, однако он не подает другим сигнал лететь следом. У него явно возникла потребность поесть или попить, и он отправляется ее удовлетворить. Иногда двое-трое взлетают одновременно, но вполне допустимо предположить, что две-три птицы из шестидесяти в один и тот же момент испытывают одинаковую потребность. Стая собак после долгого пробега лежит на солнышке. Одной хочется утолить жажду. Она встает, идет к бадье и пьет. Остальные не шевелятся. Собака тронулась с места совсем не так, как вскочила бы при необходимости бегства, заражая тревогой товарищей, после чего те копируют ее поступок.
Как мы видели на примере волков, одна из наиболее выдающихся их характеристик заключается в способности к адаптации. Иллюстрацией возможностей собак в этой области может послужить описание поведения Белки и Стрелки в космическом корабле “Восток” на орбите вокруг Земли. В кабине корабля были установлены телекамеры для наблюдения за собаками и другими видами животных, находившимися на борту. “В момент старта собаки насторожили уши и удивленно уставились на пол кабины — что это за необычный шум? В первые секунды полета они проявляли беспокойство и пытались сорваться с места. Пока корабль набирал скорость, нарастающая сила тяжести постепенно прижимала их к полу. Стрелка пробовала сопротивляться, крепко упираясь лапами и встревоженно озираясь вокруг. Потом животные замерли на месте. Корабль вышел на орбиту. После больших перегрузок наступила невесомость. Собаки зависли в воздухе посреди кабины, свесив головы. На первый взгляд они казались безжизненными. Не стану скрывать — в эти минуты все сильно разволновались. Только данные телеметрической системы заверяли, что пульс и дыхание путешественниц постепенно нормализуются. Все поняли, что животные просто отдыхают после старта и привыкают к новым, абсолютно неведомым ощущениям. Мало-помалу они начали поднимать головы и шевелить конечностями. Все было необычно — и в таких странных условиях справиться с собственными конечностями оказалось совсем не просто. Белка даже рассердилась и принялась лаять, но со временем ко всему привыкаешь, и животные свыклись с невесомостью. Они начали есть… Во время полета бывали моменты, когда они вновь испытывали тревогу, но постепенно стали чувствовать себя как дома.
Собак можно дрессировать именно потому, что их не ограничивают жесткие рамки инстинктивного поведения. Для собаки естественно мочиться на каждое дерево, откуда доносится запах мочи, но благодаря способности к адаптации можно научить ее не делать этого. Инстинкт заставляет каждую гончую идти на запах любого животного, но благодаря способности к адаптации можно научить ее преследовать только животных одного вида. Благодаря превосходной способности к адаптации собаки приспосабливаются к окружающей среде. Все мы видим и знаем собак, которых перевозят в городские квартиры, где они отлично осваиваются. Ученые, изучавшие эту проблему, обнаружили, что они очень охотно адаптируются к такой обстановке.
ОБЩЕНИЕ
Как собаки общаются? Большинство животных пользуются для этого в основном зрительным и звуковым способами. Но у собак есть и другие. Для них очень важны оставленные мочой метки и запахи. Основано это на любопытстве, и собак в самом деле весьма нелегко отучить выражаться подобным образом, ибо так они узнают о присутствии поблизости других собак и уведомляют тех о себе, точно следуя примеру своего предка волка. Изречение, будто “собака представляет себе рай как полный мочевой пузырь и длинный ряд деревьев”, не совсем точно. Следовало бы добавить: “…на которые помочились другие собаки”. Человек полагается больше на зрение, а собаки — на обоняние по сравнению со всеми прочими органами чувств. Им недостаточно видеть другую собаку, они хотят ее обнюхать. Заслышав издалека чужой лай, собака не часто кидается в том направлении; звук не возбуждает такого любопытства, как вид. Это настолько укоренившиеся и инстинктивные действия, что прекратить их крайне трудно. Собаки не испытывают никакой потребности помочиться из-за переполненного мочевого пузыря, они делают это лишь потому, что чуют запах мочи других собак — это безусловный рефлекс. Если кому-то кажется, будто он возникает в результате научения, пусть проведет собаку, выращенную в клетке, по пустынной дороге и проследит за ее поведением. Собака будет мочиться реже, чем опытная, но все-таки довольно часто.
Собаки общаются и при помощи звуков — лая, рычания, тявканья, воя, испуганного визга. Одна собака предупреждает лаем товарищей по питомнику, после чего все принимаются лаять и бегут за ней следом. Это не подражание, а скорее другой пример “заразительного” поведения. Одна собака в окрестностях фермы гавкнет — и вскоре могут поднять лай все прочие в радиусе восьми с лишним километров. Лай в окрестностях незнакомой собаки вызывает всеобщий лай. На некоторые шумы собака воет, и многие другие задирают головы и подхватывают вой. Что это — переговоры или песня, мы не знаем; собаки делают то же самое при звучании определенных музыкальных тонов. Другие звуки, которые издают взрослые собаки и щенки, хорошо всем знакомы и не нуждаются в обсуждении.
Не вызывает сомнений, что собаки общаются жестами. Собака, желающая поиграть, приплясывает или крутится возле другой, не издавая никаких слышимых человеческим ухом звуков, и игра начинается. Она может повалиться на спину или легонько покусывать товарища за ухо. Собака, желающая, чтобы другая собака или человек обратили внимание в определенную сторону, подбегает к ним, а потом отбегает на короткое расстояние в нужном направлении. Суки сообщают, что у них течка, затевая игру или задирая хвосты и обнажая петлю. Это возбуждает самых дальних кобелей, которые чуют по запаху течную суку. Собаки обучаются тихонько царапаться в дверь, прося, чтобы их впустили. Одна собака, проголодавшись, поглядывала на холодильник или на пачку крекеров. Желая, чтобы ее почесали за ушами, собака подсовывает голову хозяину под руку. Если бы только собаки могли говорить, пользоваться словами, а не просто издавать звуки, они быстро продвинулись бы по шкале умственного развития. Но слова есть лишь у человека. Ни одной собаке это не свойственно. А без слов ни одна собака не может мыслить.
Многих собак обучают издавать звуки, напоминающие слова, которыми пользуется человек. Но это не речь. Одна весьма выдающаяся собака действительно подражала звукам, которые произносил ее тренер. Это называется “акустической имитацией” — феномен, часто встречающийся у птиц. Однако у той собаки не было подлинного языка, она не могла понимать значения издаваемых ею звуков.
Собака, которая сидит возле пианино и воет, разумеется, музыки не понимает, и мы не знаем точно, что вызывает у нее такую реакцию. Предлагается несколько объяснений, в том числе будто некоторые звуки вызывают в ушах болезненные ощущения. Другие считают, что собаки получают чистое удовольствие. Существуют определенные основания, по которым стая поднимает вой, привлекая к хору всех прочих. Нам говорят — это вой на луну, однако стаи собак воют и в совершенно безлунные ночи. Начинает одна, запрокинув голову почти прямо вверх, издает долгий, жалобный звук, никогда не лая при этом. То же самое собаки делают, слыша игру на пианино. Одна старая знакомая мне овчарка сидела и завывала при звучании одной определенной ноты, умолкая, когда звучали другие. Собак можно научить реагировать на последовательность из трех звуков. Сначала они реагируют на каждый в отдельности, но по мере обучения отдельные звуки перестают вызывать реакцию. Стимулов становится последовательность из трех звуков в определенном порядке. Другую группу собак приучали пускать слюну в ответ на чистые музыкальные ноты. Этот эксперимент показал, что собаки реагируют на звуки частотой от 50 до 2 тысяч герц. Те же самые собаки отличали звуки, долетающие по воздуху, от осязаемых вибраций.
Собаки испытывают потребность в играх, особенно в юном возрасте. С возрастом она постепенно слабеет. Дрессировщики могут использовать это желание не умственные и эмоциональные способности собаки сколькими способами. Как я уже говорил, в сознании собаки вы предстаете в качестве вожака стаи, товарища — мы видели, что собаки, хотя бы отчасти, животные стайные. Большинство из них не имеет возможности естественно встречаться с другими собаками. Щенков почти всегда отлучают от однопометников в тот момент, когда они еще не доросли для серьезных игр. Ваши дети легко могут доставить им это удовольствие. Самым естественным образом собаки заводят игры после еды, но редко вступают в них голодными. Мы видим, как маленькие щенки просто валяются, покусывая друг друга, а становясь старше, начинают бороться, драться, рычать, набрасываться друг на друга, кусаться, огрызаться, однако крайне редко причиняют друг другу какой-либо существенный вред. Они играют до сумасшествия и получают от этого необычайное удовольствие! Порой такой вид игры продолжается всю жизнь. Есть собаки, которые никогда в жизни не имели возможности поиграть с другими собаками. Некоторые из них находят способ играть в одиночку — таскают палки или подбрасывают в воздух миску. Другие роют землю и лают, словно действительно что-то откапывают, на самом же деле просто скребут землю. Можно считать, что они таким образом “выпускают избыток энергии”, но это форма игры, проявление собачьей радости и веселья.
Кажется, не проводилось ни одного исследования влияния игр с товарищами в щенячьем возрасте на темперамент взрослой собаки. Живущие в доме щенки любят играть с детьми или с хозяевами. Они виснут на поводках, забавляются с игрушками, грызут и таскают хозяйские шлепанцы. Можно ли утверждать, будто собаки, лишенные этого, вырастают более замкнутыми и угрюмыми? Конечно, у них меньше возможностей для самообразования. В жизни детей игры очень важны для развития характера. В групповых играх прививается здоровый спортивный дух, дети учатся ладить друг с другом. Похоже, что и собаки извлекают из игр определенные устойчивые ценностные представления, Может быть, игры следует поощрять. А если других собак рядом нет, хозяин может восполнить эту потребность, став питомцу товарищем по играм.
Идет много споров по вопросу о том, присущ ли собакам инстинкт возвращения домой. Еноты им, кажется, не обладают; как показывают эксперименты, они, забредая за несколько километров в незнакомую местность, редко возвращаются в родные места. Заблудившиеся охотничьи собаки, неспособные самостоятельно вернуться по своим следам, в случае перемены погоды не могут определить верное направление к лагерю, откуда отправились в путь. Если сотню собак год продержать в питомнике, потом всех увезти за 160 километров и выпустить в ста разных тестах, некоторые из них, блуждая, вернутся домой. Это можно принять за инстинкт возвращения домой. Но присущ ли он им в действительности? Многие другие из этой сотни окажутся за 16 километров в стороне, противоположной дому. Многие собаки, увезенные на большие расстояния, возвращались в старые дома, но каким образом? При расследовании сотен случаев возвращения собак домой обнаруживалось, что их привозили в автомобилях, на лодках или других средствах передвижения, после чего они удачно оказывались около старого дома. Насколько мне известно и насколько я мог установить экспериментально, не существует ни одного подлинно научного доказательства существования или проявлений инстинкта возвращения домой. Исследователи инстинкта возвращения домой птиц продемонстрировали, что это не инстинкт и что птицы ориентируются по солнцу. Когда солнца не видно, возникает большой разброс, в окружности 360 градусов. Если выпустить в определенной точке тысячу домашних голубей, и они разлетятся в разные стороны, причем десять процентов случайно направятся к дому, ориентируясь по тем или иным особенностям местности, знакомым по прежним недальним полетам на 30 километров от дома, то около сотни птиц может вернуться. Но только благодаря случайному разбросу. Возможно, это справедливо и по отношению к собакам. Собака, выпущенная всего в нескольких километрах от дома, придет домой по слуху, узнавая знакомые свистки и другие звуки или следуя на знакомые запахи. Но это не инстинкт возвращения домой. Сколько собак ежегодно меняет дом? Сотня тысяч? И сколько случайно возвращается на старое место? А стоит одной вернуться, и что происходит? Хоть встретишь такую собаку не чаще, чем пса, укушенного человеком, редкостное происшествие провозглашается проявлением инстинкта возвращения домой. Так ли это? Вполне может быть, что собака оставила новый дом, потерялась и по счастливому совпадению оказалась в знакомых окрестностях, откуда легко добраться до старого дома. Как собака узнает родные места? Возможно, как человек, по ландшафту. Возможно, она руководствуется иными ощущениями. Как собака определяет дорогу домой по незнакомым местам? Возможно, случайно, бродя в округе и столь же часто пускаясь в ошибочном направлении, как и в правильном. Возможно, собаки, не обладая инстинктом возвращения домой, полагаются на терпение, на удачу и прочие признаки. На какие именно? Во-первых, на звуки. Мы видели, с какой точностью собаки способны определять источник звука (в пределах 5 градусов). Некоторые ученые убеждены, что у собак есть инстинкт возвращения домой, а некоторые эксперименты, проделанные в Германии, привели исследователей, выпускавших собак в незнакомых местах, к заключению, что те пользуются каким-то неизвестным нам чувством. Только всех этих объяснений недостаточно. Я видел, как пара годовалых щенков добралась домой за пять километров быстрее, чем представлялось возможным, но бежали они по берегам речки, протекавшей мимо их дома. Случаи возвращения собак домой во время экспериментов по выявлению инстинкта возвращения домой объясняются в первую очередь счастливой случайностью, а один раз успешно добравшись домой, они впредь, естественно, пойдут тем же путем, если их выпустить в том же месте. В Германии собак каждый раз выпускали в одном и том же месте, и с каждым разом они все быстрей возвращались домой.
Собак можно загипнотизировать, а некоторые из них сами впадают в гипнотическое состояние. Гипноз представляет собой совокупность реакции торможения с ассоциативными рефлексами. Гипноз приводит в определенное состояние. Я высказал мысль о том, что собак, врожденно склонных к гипнозу, легче гипнотизировать, чем не имеющих такой предпосылки.
Основные изменения, отмеченные исследователями проблемы старения, касаются механизмов возбуждения и торможения. Старые собаки утрачивают естественные способности, у них развивается инерция. От инерции больше всего страдают процессы торможения. Этим объясняется, почему собаки, естественные наклонности которых были подавлены благодаря интенсивной дрессировке, меняются в старости в обратную сторону и утрачивают торможение. Это было продемонстрировано в ходе тщательного исследования. Почти невозможно дрессировать очень старых собак, разве что крайне жестокими методами. Даже условный рефлекс слюнотечения ослабляется, порой на две трети. На каком основании можно понять, почему гончие, которых в юности научили не преследовать кроликов или оленей, много лет не совершавшие этого, меняются в старости, возвращаясь к щенячьим забавам. Процессы торможения у них постепенно исчезли. Возможно, это форма старческого (сенильного) слабоумия. Соответствующие функции коры головного мозга слабеют, однако подкорковые функции с возрастом не исчезают.